Шестое чувство

1. Дата
20 апреля, 2050 г., ночь пятницы (Юбилей «Декаданса»), перед роковым убийством в гостиничной комнате #15
2. Погода
Ясная, теплая, безлунная ночь.
3. Место
Казино-кабаре «Декаданс». Конкретно, второй этаж. Ещё конкретнее - подсобка.
4. Участники эпизода
Алисия Хансен, Оуэн МакАлистер.

И началось шоу.
Это был очередной триумф Шедвара, красочная демонстрация процветания и достатка: элитное заведение, дорогие напитки, красивые танцы, всё пышно, ярко, дорого, с шиком. Джеку оставалось только вальяжно сидеть, принимать поздравления и утопать в лести, довольно скалясь в ответ на все тридцать два, а Оуэну как первому колдуну – делить эти почести вместе с ним почти что задаром, показываясь у всех на виду.
Нравилось ли это Шедвару, Оуэну неизвестно, но за себя он был готов ручаться, что ему было бы комфортнее в более тесном кругу. Без чопорных альвов, презрительно игнорирующих вампиров, без настороженных каинитов, сверливших взглядами остроухих, без людей, смотрящих на остальных, как на нежить.
Перед глазами мелькал калейдоскоп пёстрых нарядов, в бокале искрилась на свету настойка, а душу грызли сомнения. Воздух словно густел, как духота перед грозой, палил кожу, как африканское солнце, рождая ту же тревогу, что щекотала нервы в опасных саваннах львов и гиен – магов вуду.
Колдун прислушивался к своим ощущениям. Принюхивался, пытаясь уловить запах опасности, но чуял только смутные отголоски, сладковатый душок то ли тлена, то ли цветов в вазе.
Колдун не привык строить догадок. Он должен знать наверняка. Нельзя было с этим временить.
За столом Оуэн долго не просидел, устав испытывать терпение и ускользая прочь из зала где-то между номерами на сцене, когда гас свет, и быстрым шагом устремился к себе в кабинет.
Шоу между тем продолжалось.
В закрытых полках секретера колдуна хранилось множество вещей: от трав до оберегов, от рецептов до готовых лекарств и настоек, от старых рукописей до полудрагоценных камней для различных ритуалов и целей, - в самом кабинете неизменно пахло можжевельником, которым МакАлистер еженедельно окуривал помещение для защиты. Под висевшим над шкафом онгоном стояло небольшое блюдце с молоком – Барри колдуна послушался. Оуэн заглянул в блюдце и слегка поморщился: всё прокисло. Плохо.
Отперев задвижки с травами, МакАлистер взял из коробка готовую самокрутку и положил её в портсигар, в другом отделе достал мешочек, увесистый, средних размеров – камни и свечи, которые нужно расставить в необходимом порядке и передвигать время от времени. Для незаметности. Вряд ли чувствительным кошкам, альвам или магам понравится, если у них под носом хозяева будут колдовать в неизвестных целях: на празднике, конечно же, смолчат, но при удобном случае припомнят.
У сердца он держал небольшой кристалл кварца – по привычке, когда око было ему необходимо, чтобы путешествовать между мирами.
Закрывая кабинет на ключ и бормоча под нос по памяти слова песни, которой учил его рыжий волк Ваби-Манидо, Оуэн уже не тревожился, а прикидывал, у кого хватит колдовского потенциала, чтобы помочь ему скрываться, - сам он не сможет, он будет занят.
Ответ нашёлся сам собой. Ответ был наспех переодет, размалёван косметикой и крутился на втором этаже то ли возле зала, то ли возле кухни. Ответ звался Алисой и оказался на виду очень кстати.
- Хансен, - окликнул её Оуэн и повёл девушку за собой, крепко держа за руку. Времени и желания на лишние разговоры у МакАлистера не было. Сейчас он быстро ей всё объяснит и понадеется на её смышленость.
Они вдвоём вошли в подсобку, и Оуэн закрыл за собой дверь.
- Мне нужна помощь, - настойчиво начал он, своим тоном давая понять, что выбор у Алисы невелик.

Вырвали, вырвали самым бессовестным образом из ее мира, в котором звучала музыка со сцены, а перед глазами прокручивались картинки с исполнением предстоящего номера. Она была вся там в предвкушении чуть подрагивая, представляя себе каждый элемент, каждый выверенный шаг танца, который мог открыть не меньше, чем мир Духов. Но ведь вырвали.
– Хансен, – и даже гадать и оборачиваться, чтобы посмотреть кто это не надо. Неподражаемые интонации и властные нотки в голосе главного колдуна не спутать ни с чем. Ах, ну да, он же еще и единственный, кому нравится ее человеческая фамилия больше имени.
– МакАлистер? – на одном выдохе отплатила шотландцу той же монетой Алиса, но вместо ответа ее рука оказалась в заложниках у колдуна, отчего волчице пришлось последовать за ним. Куда?!
Оуэн пах травами, свечами и беспокойством и еще очень спешил, даже не задумываясь удобно ли Алисе не отставать от него. Вообще, не задумываясь, желает ли она идти с ним. А волчица не желала – хоть она и была его помощницей, но сейчас-то ее святая обязанность быть на сцене, а не носиться по коридорам со встревоженными колдунами.
Его демонстрация силы, а вывернуть руку Алиса не сумела, и отсутствие для волчицы возможности перекинуться раздражали и снова будили беспокойного зверя, тревожа неприятные воспоминания о знакомстве.
– МакАлистер? – вновь повторила девушка, пытаясь дозваться до сознания колдуна и напомнить, что она здесь, и таскать ее, как какую-нибудь кость нельзя. Ноль реакции. Ноздри волчицы щекотало недовольством и возмущением.
У входа в подсобку Оуэн остановился, чтобы отворить дверь, Алиса поравнявшись с ним успела прошипеть на ухо:
– Верни меня на место, – вместо ответа волчица оказалась в не очень просторном помещении подсобки в компании колдуна.
–Мне нужна помощь, – наконец-то подал голос вервольф, но Алисино терпение уже успело скончаться и теперь корчилось в агонии где-то на пороге. Даже командный тон, призванный показать, что пути к отступлению у Алисы нет, не помог. Танцовщица ухватила мужчину за ладонь, поднося ее ко рту, словно намереваясь поцеловать, однако нет, волчица прикусила кожу на большом пальце МакАлистера (не стараясь вырвать кусок мяса или пустить кровь, а чтобы стало понятно – зубы у Алисы острые, и она умеет ими пользоваться), красноречиво сверкая глазами – чтобы не смел больше ее так таскать! И вообще командовать.
– C ума сошел? – отпуская руку мужчины, поинтерсовалась она. – Я уже все сделала, о чем ты просил, – все-все задания, которые колдун оставил ей были выполнены еще до начала генеральной репетиции. – Ты хочешь сорвать выступление?
В тесном помещении запах трав только усиливался, дразня нос волчицы. Зачем ему травы? Или человеческий алкоголь так действует на сознание? Глупый, вредный колдун. Как бы его отодвинуть от двери и выйти? Если он ее не выпустит, то Алиса его точно покусает.

Взметнувшиеся брови – недоумение, вздувшиеся крылья носа и едкий прищур – возмущение, резкий решительный тон – ни намёка на сговорчивость. Только бы без истерик и выпадов, думает МакАлистер, сейчас это будет не вовремя и не к месту. Колдун тратит в своей жизни слишком много времени и терпения, уговаривая и усмиряя мертвых, чтобы размениваться церемониями на живых.
Алиса недовольна. Оуэн настроен решительно.
Взамен отклика на просьбу Алиса дергается, но вместо того, чтобы влепить ему более уместную сейчас оплеуху, перевёртыш хватает его за руку, прикусывает не так, чтоб пошла кровь, но так, чтобы остались видные следы. Внутри поднимается небольшая волна раздражения: этот чёртов детский лепет, - МакАлистер тут же машинально заносит ладонь, как будто собирается ударить, но опускает руку в ту же секунду, мельком глянув на едва заметные выгнутые линии, оставленные на большом пальце. В ответ на выразительный взгляд Алисы он смеряет её своим, серьёзным – не из желания дразнить, как бывает, когда он в располагающем настроении; не назло, без угрозы, дать проникнуться нешуточностью ситуации. Неужели она не чувствует? Неужели никто не чувствует?
– Я уже все сделала, о чем ты просил, - попытка увильнуть.
- Сейчас этого недостаточно, - категорично отвечает МакАлистер. – Внеплановый форс-мажор.
– Ты хочешь сорвать выступление? - вторая попытка – упрёк.
- Я хочу сорвать покушение, - говорит Оуэн и поясняет. – Кто-то в «Декадансе» сейчас может умереть, и скоро умрёт, если мы дальше будем разговаривать и терять время. Махание ногами в пестрых тряпках подождёт.
Хотя - между делом - эти пёстрые тряпки ей к лицу.
Он сделал шаг вперед, указывая Алисе на стул.
- Сядь, Хансен, - он старался пересилить себя, произнести это вкрадчиво, не слишком требовательно, менее грубо, и после небольшой паузы добавил, - пожалуйста.

Рука вервольфа поднимается – ударит? – и быстро опускается, но волну недоверия порождает. Алиса делает шаг назад: не по себе. Очень-очень сильно не по себе, по сознанию бьет навязчивым ощущением словно на ней чужая шкура. И перевертышу это не нравится, она оглядывает помещение, в которое ее затащил колдун, и как-то обреченно отмечает маленькую площадь и полное отсутствие окон. Нелюбовь к замкнутым пространства у нее давно, как будто бы с рождения или из того детства, которого Алиса не помнит. Неуютно: клаустрофобия и бонусом к ней вервольф, к которому у волчицы столь смешанные и противоречивые чувства.
Он говорит. Голос серьезен, прямой взгляд демонстрирует нешуточность намерений. Форс-мажор? По привычке волчица втягивает носом воздух, словно пробуя его на вкус и пытаясь определить, что же витает вокруг. В воздухе – шотландец и его аргументы.
Кто может умереть?
Непонимание в ее глазах, она не чувствует. Правда. Приходится признать, что в стае в присутствии других волков и этих самых мероприятий Алиса через чур отвлекается, распыляет внимание на непривычные и новые для нее вещи: как праздник, шумиха, визиты кошек, магов, вампиров и альвов, с которыми раньше пересекаться не доводилось.
Зачем умереть?
Тем более здесь, в Декадансе. Еще одна вещь за гранью понимания перевертыша: МакАлистер говорит об убийстве? Всплывает умное слово – преднамеренно. Но убить можно жертву на охоте, а не мнимого кого-то в казино-кабаре в центре Лондона. Здесь же столько высокопоставленных представителей всех рас. Кому надо охотится здесь? Щелк. Пазлы сходятся в уродливую картинку чего-то нехорошего и пахнущего предательством, хотя и не достает каких-то деталей.
– Сядь, Хансен, – наступает.
Великий Дух, до чего же она не выносит, когда он командует. Зачем Джек отдал ее этому..? И слова-то нужного опять не подобрать, чтобы обозвать МакАлистера.
– Пожалуйста, – смягчил, называется. Алиса нервно усмехнулась, качнув головой, и послушно села на стул.
– Чего тебе нужно от меня? – в ушах почему-то звенело и воздух казался каким-то липким и несвежим, Алиса даже не поняла, что говорила резко и неприязненно. А когда поняла, то не особо расстроилась: вряд ли колдуна заботит ее тон и отношение к нему. Ей просто нужно сделать то, чего он хочется по-быстрее и убраться отсюда, пока волчица действительно не покусала начальника. Для профилактики. И самоуспокоения.